Так было всегда – все внимание прекрасного пола доставалось моему брату задире, а я оставался в его тени. Всегда был им опорой, поддержкой, другом. Это слово я начал искренне ненавидеть к двадцати годам.
В отличие от Ромы я не бил морды всем, кто смотрел на моих пассий, не устраивал скандалов, сцен ревности, не требовал беспрекословного повиновения и послушания, полных отчетов и не бредил прочими атрибутами власти.
Поэтому женщины выбирали моего брата и до некоторых пор я мог это пережить, но когда появилась Элана… я понял, что не смогу отступить.
Не в этот раз.
Не с ней.
Она перевернула наш мир. И мой, и брата. Элана не походила ни на кого из моего окружения. Нежный цветок, неземная фея. Легкая, воздушная, словно весенний ветер. Словно утро в горах.
Я влюбился в нее без памяти и грезил каждую ночь, словно глупый подросток. А, впрочем, наяву дела обстояли тоже не лучше. Мне все время хотелось ее коснуться, обнять, приласкать. Поцеловать.
Я сдерживался столько, сколько смог, а когда Лана дала мне повод, я сорвался, словно голодный пес с цепи.
Я мечтал о том, что мы будем вместе, хотя понимал, что даже если бы мои чувства были взаимны, то Роман встал бы между нами стеной. Никогда бы старший брат не позволил подобному случиться. В лучшем случае нам пришлось бы бежать, но до этого так и не дошло.
Я сел за обеденный стол, расставил на нем приборы, еду, чашку с кофе и приготовился есть, когда вдруг телефон, лежавший рядом, ожил.
Номер был незнакомым и внутри зашевелился страх.
– Слушаю.
– Здравствуй, Ростислав, нужно поговорить.
Глава 37
То, что предлагала Кудрявцева было полным бредом, настоящим абсурдом, но… я… я не отказал ей в ту же секунду, как она выложила мне свой план действий.
Она позвонила рано утром, приехала ко мне домой к семи и предложила вариант, на который я не смог ответить отказом.
Это было не по совести, это было еще большим предательством, чем то, что я уже сделал, но я не смог сказать ей нет.
Каролина была жива и это стало для меня настоящим шоком, о котором я почти сразу забыл, когда Дана выложила все карты на стол.
Это она все устроила – надавила на должников, дала денег тому, кому нужно было и обставила все так, чтобы ребенок моего брата теперь считался умершим. Тело, которое показали Элане и Роману было чужим, а девочка оказалась отданной на усыновление бездетной паре, которая не захотела стоять в долгой очереди и проходить ряд изматывающих и бюрократических процедур. Кажется, они даже были не из этой страны.
– Я угрохала на эту кампанию целое состояние, – хмыкнула Кудрявцева, вальяжно рассевшаяся на моем диване. – Подняла кучу связей, чтобы все прошло быстро и гладко.
– Но… зачем тебе?
– Как зачем? Мне нужен Роман, – удивленно ответила она.
– Мой брат не любит тебя и никогда не полюбит, неужели ты правда этого еще не поняла?
– Поняла, конечно. А мне не нужна его любовь, милый, – ухмыльнулась Дана. – Мне нужно положение в обществе, деньги, связи, богатый мужчина за спиной, проще говоря. Я устала прогибаться под всех и каждого, устала пахать, как проклятая, устала быть отвергнутой, устала жить, все время лишая себя чего-то!
– Вот оно что…
– Рома может дать мне все это. А любви и верности я требовать не стану. Достаточно того, что он станет моим мужем.
– И ты уверена, что сможешь женить его на себе?
– Да. Я беременна от него.
– И как же для тебя удачно, что ребенок от Ланы умер…
– Удачей тут и не пахнет, только кучей моих с трудом заработанных денег, – отрезала Дана, закуривая без разрешения. Я же ходил взад-вперед по своей гостиной, не мог понять и принять такого количества новой информации.
Каролина была жива и Дана поспособствовала ее исчезновению, а теперь предлагала…
– Тебе это тоже на пользу. Ты и сам все понимаешь.
– Не совсем…
– Елисеева ненавидит Рому. Не подпускает его к себе, устраивает скандалы. Он ее силой удерживал в доме во время беременности, а теперь, когда их ребенок умер, она совсем с катушек съехала. Винит во всем его. Знаю из проверенных источников.
– Надо же…
– Тебе нужно будет только предложить ей… скажем, пожить у себя? – Дана неприятно усмехнулась, небрежно стряхивая пепел в пепельницу. – Ей же некуда идти, она оборванка, ни денег, ни нормального образования… что за ерунду она там закончила?
Ну конечно, куда уж Лане было до «великого юриста» Даны? Она-то всего лишь училась управлять целыми гостиницами.
– В общем, к чему я это… Рому она видеть не хочет, последний ведет себя, как половая тряпка, не зная, с какой еще стороны подступиться к Ланочке, так что… используй это. Второго такого шанса, когда Елисеева столь ранима и нуждается в твоей поддержке больше не будет. Через какое-то время она переживет свое горе, замкнется и тогда к ней будет уже не подступиться. Неважно, будут они с Романом или нет, тебе уже ничего не будет светить.
– Какие тонкие познания в психологии!
– Можешь дерзить мне, но, если бы предложение тебя не заинтересовало, ты бы уже бежал к брату рассказывать о том, что его ребенок жив. А когда Рома поймет, что после того, как их дочь умерла, Лана предпочла сбежать от него к тебе, то тут очень появлюсь я. Любящая, преданная и беременная его ребенком.
Я стоял перед чудовищным выбором – либо мое счастье, либо счастье брата и Эланы. Но я знал, всегда был уверен, что смогу сделать ее по-настоящему счастливой, что заслуживаю эту прекрасную девушку больше своего брата. Роман все разрушал, рано или поздно он сломал бы Лану…
Да, Кудрявцева была права. Если бы я собирался противодействовать Дане, я бы уже звонил брату, но я и не думал…
Это действительно был мой шанс.
Единственный шанс быть с Эланой. Подарить ей тот мир, который она заслуживала…
А ребенок… у нас обязательно еще будет свой. Лана обязательно станет матерью моего малыша…
– Почему была так уверена, что я не сдам тебя? – Это был тот самый вопрос, который не давал мне покоя.
Я остановился прямо напротив Даны и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Потому что ты чертовски похож на меня. Потому что за свое собственное счастье и благополучие ты пойдешь на все.
Глава 38
– Смотрю, ты удивлен, – затравленно протянул Роман, бросая на меня взгляд исподлобья.
Да, я действительно удивлен, когда две недели спустя моих импровизированных атак, брат все же пустил меня в свой дом. Даже не так – сам позвонил и позвал меня к себе.
